В Научно-исследовательском музее Российской академии художеств до 16 апреля открыта выставка, посвященная утопическим проектам несуществующего будущего: экспозиция проводит параллели и переклички между графикой Джованни Баттиста Пиранези и творчеством первых советских архитекторов.
Историческую и концептуальную основу выставки составляют офорты выдающегося итальянского архитектора и художника XVIII века Джованни Баттиста Пиранези (1720-1778). Созданные им образы античного Рима — таинственные замки, величественные арки, живописные руины — результат не только кропотливой работы мастера, который занимался и археологическими изысканиями, и реставрацией, и чертежами, но и плод его творческой фантазии.
Художественный мир Пиранези неоднократно становился источником литературных произведений (в том числе и в русской литературе) и вдохновлял целые поколения архитекторов-последователей. Например, в екатерининской России приглашенные западные зодчие находились под большим влиянием гравюр Пиранези с фантастическими изображениями Вечного города, а изучение его наследия стало обязательным этапом в образовательном процессе Академии художеств.
Замок св. Ангела, Джованни Баттиста Пиранези, XVIII век
Однако интерес представляет не только графика великого итальянца, с работами которого российская публика смогла внимательно познакомиться на прошедшей в прошлом году в ГМИИ имени Пушкина выставке "Пиранези. До и после. Италия – Россия. XVIII-XXI века": там можно было рассмотреть и изучить эту личность в разных аспектах — и в качестве дизайнера-декоратора, и талантливого художника, и даже в роли мыслителя-урбаниста. Пиранези считается родоначальником направления "бумажной архитектуры": за свою жизнь этот незаурядный человек построил одно здание, но при этом создал альбомы и серии печатных листов с вымышленными пейзажами, сюжетами и композициями. Отсюда берет начало и сам термин "пиранезианство" — явление в архитектуре (и более широко — в культуре в целом), обозначающее неосуществимость авторского замысла в силу технических, экономических, политических и каких бы то ни было иных причин.
Офорты Пиранези, их романтизм и невозможность практической реализации, стали точкой отсчета и вдохновляющим импульсом для молодых советских архитекторов постреволюционной эпохи. Рядом с традиционной графикой мастера и пробковыми моделями архитектурных памятников Древнего Рима на выставке представлены дипломные работы и ранние проекты Ноя Троцкого, Евгения Левинсона, Льва Руднева, Александра Гегелло, Иосифа Лангбарда и Ивана Фомина.
Впоследствии имена этих архитекторов будут связаны с новыми стилями и подходами к архитектуре — со сталинским ампиром (главное здание МГУ Руднева) или с конструктивизмом (здание НКВД Троцкого). Но в начале своего пути, еще во время учебы в Академии художеств, молодые архитекторы рисовали невероятные сооружения, предлагали амбициозные проекты зданий, осуществить которые в период разрухи и кризиса сразу после Гражданской войны было практически невозможно.
Проект монумента в ознаменование 10-летия Советской власти, Лев Руднев, 1927
Стремление построить новый мир витало в воздухе еще со времен авангарда (в действительности же такое желание приходило в голову каждому гению от философии или изобразительного искусства, какой бы эпохе он ни принадлежал). Об этом свидетельствуют и литературные опыты (например, поэтические), и резкий перелом в художественном творчестве (беспредметная живопись, кубизм и т.п.), и кино: не секрет, что Сергей Эйзенштейн вдохновлялся фантазийными пейзажами Пиранези при работе над своими революционными фильмами.
Одержимость переустройством существовавшего на тот момент порядка вещей — как в социальном плане, так и в эстетическом — была свойственна и молодым советским архитекторам, в головах которых рождались фантастические проекты для города. Кто знает, как выглядел бы Петербург сегодня, будь хотя бы часть из них реализована? Любопытный факт: несмотря на романтический полет мысли, главную характеристику всех экспонатов выставки, их объединяет расчетливая функциональность, даже утилитарность. Большинство конструкций, принадлежащих перу будущих советских классиков, искусно нарисованных и "срежиссированных" на бумаге — некоторые листы представляют собой не просто торопливые наброски, но качественно выполненные графические произведения с продуманными деталями, в том числе лирическими (например, тонко прорисованные деревья или облака в эскизах молодого Ноя Троцкого, впоследствии автора многих брутальных сооружений), — отличаются четко определенным назначением.
Мосты, электростанции, судоверфи, дворцы съездов, дома культуры, гостиницы, музеи и даже крематории — все эти объекты, пусть и гиперболизированные фантазией авторов-максималистов, нельзя назвать оторванными от действительности абстракциями: напротив, это вполне осознанные здания конкретного назначения, призванные улучшать и развивать общество идеального будущего.
Конкурсный проект памятника В.И. Ленину на площади у Финляндского вокзала, Иосиф Лангбард, 1924
Подобная связь (только в более широком масштабе) между видами Рима работы Пиранези и творчеством русских архитекторов и иностранцев, строивших в России, уже была намечена на выставке "Пиранези и пиранезианство" в Музее истории Петербурга (конец 2009 — начало 2010). Текущая выставка в Академии художеств — прекрасный повод еще раз и более глубоко взглянуть на "бумажную архитектуру" в контексте 20-30-х годов прошлого века.
Выставка "Пиранезианство в архитектуре Советской Империи 1920-30-х годов" открыта в Рафаэлевском зале Академии художеств.
Мероприятие проводится с 16 марта по 16 апреля 2017 года.
Репортаж телеканала "Культура" об этом событии.